Ой, жалость какая! Кажется, у меня совсем нет совести. Что будем делать?
В городе шел снег. Несмотря на середину июля, с небес летели белоснежные хлопья, похожие на перья. Детвора радостно носилась по улицам, пытаясь поймать снежинки - среди простого люда мало кто знал о его причине. Знак небес, подарок богов в день середины лета.
многобукафф Герцог Ост снег не любил. Впрочем, как и перья. И то и другое напоминало ему об ученице. О, если было возможно отказаться от этой должности. Уехать к морю, туда, где всегда тепло, и больше никогда не видеть этого проклятого белого города, этой своевольной девчонки, да и императора заодно...
Итош Ост стремительно шел по императорскому саду. Если бы можно было побежать, он бы сделал это. Однако герцог одергивал себя. Негоже человеку его ранга бегать как мальчишке-гонцу. Его не волновали открывающиеся взгляду красоты, герцог был слишком приземленным человеком. На его взгляд, это было весьма расточительно - ежегодно тратить кругленькую сумму на поддержание бесполезной кучи зелени.
- Она стала слишком много спрашивать. Это правда, Итош?
- Да, мой император. Недавно она спросила, почему она должна считать неназываемых своими врагами лишь из за того, что они верят в других богов...
- Ты ведь не сомневаешься в правильности наших действий? Так было уже несколько сотен лет, мы воевали с ними. И она всегда была нашим главным оружием.
Герцог повел плечами. В приемной было неуютно. Минимум мебели, серые стены и ужасно раздражающие своим тиканьем часы. Здесь было четыре окна, поэтому солнце заливало помещение светом и жаром со всей возможной щедростью. Сказать, что в приемной было душно значит не сказать ничего. Герцогу казалось, что его легкие сейчас сгорят от жара. Император же чувствовал себя отлично.
Правда, по слухам, он не переносит темноту и холод. Страхи, доставшиеся от строгого отца, любившего на досуге наказать младшего сына. Ост улыбнулся про себя. Впрочем, до губ улыбка не дошла, ему не нужны были проблемы. Итош был одним из тех немногих, кто знал, как нынешний император пришел к власти. И в какой из камер окончил свой век его отец. В той самой, в которой в детстве запирал сына, желая воспитать в нем храбрость. Герцог был умным человеком. И хотел жить. Поэтому никогда и никому не рассказывал об этом.
- Разумеется нет, мой император. Но моя ученица... Она отказывается убивать...
Он с презрением оглядел полы мантии. Пыльца. Мерзкая. Желтая. Пыльца. Увы, Герцог Ост был рыж, светлокож, и страдал столь характерным для подобного типа людей заболеванием как аллергия. В иное время он ни за что не появился бы в саду. Но судя по всему, его ученица направилась именно сюда. Мужчина хотел уже развернуться и пойти в противоположную сторону зеленых насаждений, когда впереди мелькнуло что-то белое.
- Авия, я сбился с ног, разыскивая тебя.
Она повернула голову в сторону учителя. Несколько белоснежных прядей коротких волос упали на глаза. Герцог никак не мог привыкнуть к ее глазам, у столь светлого и нежного существа они не должны были быть такими темными. У его ученицы они были черными.
- Но занятия только в четыре, учитель... Простите, что доставила вам лишние хлопоты. Я думала, что не буду нужна. - Грустно опустила черные ресницы Авия.
- Я тоже так думал. - Попытался улыбнуться герцог. - Но, видишь ли город заваливает снегом. И мне, как твоему наставнику, необходимо было вмешаться.
- Снегом? - Удивилась девушка. Она словно впервые заметила, что все вокруг бело. Легкий румянец коснулся щек. - Простите... Я задумалась.
Авия подняла глаза к небу. Снег вдруг перестал валить. Более того, тяжелые тучи начали исчезать буквально на глазах.
- Ты Хранительница, Авия. Когда ты плачешь начинается гроза, когда уходишь в себя, идет снег. Нужно учиться управлять своми эмоциями. Ты ведь уже не ребенок.
- Я знаю, учитель. Это не повторится.
- Я нашел несколько древних свитков. Думаю, они будут тебе интересны.- Итош протянул руку девушке, помогая поднться с травы. - Это еще одна причина, по которой я разыскивал тебя. Ступай вперед, сегодня очень жарко, прикажи Ролизе приготовить что-нибудь охлаждающее.
Она кивнула, и легким шагом направилась в сторону дворца. Но через несколько шагов обернулась:
- Учитель... Я хотела спросить, как скоро нужно быдет снова отправиться...- Она запнулась, - Карать неназываемых?..
- Не скоро, дитя мое.
Ученица улыбнулась и побежала во дворец. Ост проводил ее долгим взглядом, полным боли.
- Это весьма... печально. - Протянул импертор. - Я очень надеялся, что в этот раз Хранительница прослужит нам еще несколько десятдетий. Но если есть риск...
- Жду ваших приказаний, мой император.
- Лучше избавиться от неконтролируемой Хранительницы, нежели рисковать нарваться на ее гнев. - Уничтожь ее. Думаю, десять- пятнадцать лет мы сумеем обходиться своими силами. А потом появится новая Крылатая.
Император сказал именно то, чего очень боялся Итош. Приказ убить ученицу. Герцог привык к ней. За десять лет обучения семилетний ребенок стал красивой девушкой, и он радовался ей пожалуй больше, чем своей собственной дочери, которую видел раз в неделю...
- Быть может еще не все потеряно... Я постараюсь убедить ее. - Он не мог не попытаться спасти девушку. Пусть рискуя собой. Если император не даст отсрочки, он ей все расскажет. Пускай ангел расправляет свои белоснежные крылья и улетает из этой клетки лжи...
За все время разговора император повернулся к собеседнику. У него было красивое лицо. Гордое, волевое. Прямая линия губ и ярко- зеленые глаза.
- Герцог. Не заставляйте меня задумываться о вашей беспристрастности. Я считаю, что она опасна. Ваш долг защитить Империю от потенциальной угрозы. И... чтобы вы не сомневались в правильности выбора... Если к вечеру я не получу доклада о ее смерти, умрет ваша дочь.
Было трудно заставить себя войти в зал. Герцог Ост стоял напротив дверей, не решаясь оторвать взгляд от испачканных пыльцой краев мантии. Сердце гулко билось о грудную клетку. Будто пыталось сломать ее и вырваться наружу.
Она лежала на полу, словно сломанная фарфоровая кукла. Итош опустился передней на колени, и коснулся рукой мягких белоснежных крыльев. Когда она была,жива он не позволял себе такого жеста, считая его излишне фамильярным. Да и крылья Авия призывала редко.
"Наверное, она что-то поняла и пыталась улететь"- Отрешенно подумал он. Непослушная челка снова упала на ее глаза. Герцог осторожно откинул белоснежную прядь, желая в последний раз вглядеться в лицо ученицы…
Он со смешанными чувствами разглядывал свою новорожденную дочь. Еще четыре часа назад капитан думал, что души не будет чаять в ребенке. Но сейчас… Во время родов не стало его жены, и теперь Тарон был в смятении. Сможет ли он когда-нибудь полюбить ту, что погубила смысл его жизни? Алтея бредила этой мечтой. Дом полный детского смеха. Глядя на ее счастливое лицо, капитан приграничного форта забывал обо всех проблемах, лежащих на его плечах.
- Алтея… Почему ты не сказала, что больна?.. – Прошептал он темноте, кусая губы.
Тарон сам знал ответ на свой вопрос. Если бы она сказала, он всеми правдамии неправдами заставил бы жену выпить одно из тех зелий, что бабы из деревни по соседству втихушку покупают у ведьмы. Если бы не ребенок, Алтея осталась бы жива. Но она не сказала.
Раздался какой-то звук. Мужчина не сразу понял, что это детский плач.
- Ну что же ты плачешь. Плакать в пору мне.
Девочка вдруг замолчала, и поглядела на отца удивительно осмысленным и долгим взглядом. Тарон никогда еще не видел таких черных глаз.
многобукафф Герцог Ост снег не любил. Впрочем, как и перья. И то и другое напоминало ему об ученице. О, если было возможно отказаться от этой должности. Уехать к морю, туда, где всегда тепло, и больше никогда не видеть этого проклятого белого города, этой своевольной девчонки, да и императора заодно...
Итош Ост стремительно шел по императорскому саду. Если бы можно было побежать, он бы сделал это. Однако герцог одергивал себя. Негоже человеку его ранга бегать как мальчишке-гонцу. Его не волновали открывающиеся взгляду красоты, герцог был слишком приземленным человеком. На его взгляд, это было весьма расточительно - ежегодно тратить кругленькую сумму на поддержание бесполезной кучи зелени.
- Она стала слишком много спрашивать. Это правда, Итош?
- Да, мой император. Недавно она спросила, почему она должна считать неназываемых своими врагами лишь из за того, что они верят в других богов...
- Ты ведь не сомневаешься в правильности наших действий? Так было уже несколько сотен лет, мы воевали с ними. И она всегда была нашим главным оружием.
Герцог повел плечами. В приемной было неуютно. Минимум мебели, серые стены и ужасно раздражающие своим тиканьем часы. Здесь было четыре окна, поэтому солнце заливало помещение светом и жаром со всей возможной щедростью. Сказать, что в приемной было душно значит не сказать ничего. Герцогу казалось, что его легкие сейчас сгорят от жара. Император же чувствовал себя отлично.
Правда, по слухам, он не переносит темноту и холод. Страхи, доставшиеся от строгого отца, любившего на досуге наказать младшего сына. Ост улыбнулся про себя. Впрочем, до губ улыбка не дошла, ему не нужны были проблемы. Итош был одним из тех немногих, кто знал, как нынешний император пришел к власти. И в какой из камер окончил свой век его отец. В той самой, в которой в детстве запирал сына, желая воспитать в нем храбрость. Герцог был умным человеком. И хотел жить. Поэтому никогда и никому не рассказывал об этом.
- Разумеется нет, мой император. Но моя ученица... Она отказывается убивать...
Он с презрением оглядел полы мантии. Пыльца. Мерзкая. Желтая. Пыльца. Увы, Герцог Ост был рыж, светлокож, и страдал столь характерным для подобного типа людей заболеванием как аллергия. В иное время он ни за что не появился бы в саду. Но судя по всему, его ученица направилась именно сюда. Мужчина хотел уже развернуться и пойти в противоположную сторону зеленых насаждений, когда впереди мелькнуло что-то белое.
- Авия, я сбился с ног, разыскивая тебя.
Она повернула голову в сторону учителя. Несколько белоснежных прядей коротких волос упали на глаза. Герцог никак не мог привыкнуть к ее глазам, у столь светлого и нежного существа они не должны были быть такими темными. У его ученицы они были черными.
- Но занятия только в четыре, учитель... Простите, что доставила вам лишние хлопоты. Я думала, что не буду нужна. - Грустно опустила черные ресницы Авия.
- Я тоже так думал. - Попытался улыбнуться герцог. - Но, видишь ли город заваливает снегом. И мне, как твоему наставнику, необходимо было вмешаться.
- Снегом? - Удивилась девушка. Она словно впервые заметила, что все вокруг бело. Легкий румянец коснулся щек. - Простите... Я задумалась.
Авия подняла глаза к небу. Снег вдруг перестал валить. Более того, тяжелые тучи начали исчезать буквально на глазах.
- Ты Хранительница, Авия. Когда ты плачешь начинается гроза, когда уходишь в себя, идет снег. Нужно учиться управлять своми эмоциями. Ты ведь уже не ребенок.
- Я знаю, учитель. Это не повторится.
- Я нашел несколько древних свитков. Думаю, они будут тебе интересны.- Итош протянул руку девушке, помогая поднться с травы. - Это еще одна причина, по которой я разыскивал тебя. Ступай вперед, сегодня очень жарко, прикажи Ролизе приготовить что-нибудь охлаждающее.
Она кивнула, и легким шагом направилась в сторону дворца. Но через несколько шагов обернулась:
- Учитель... Я хотела спросить, как скоро нужно быдет снова отправиться...- Она запнулась, - Карать неназываемых?..
- Не скоро, дитя мое.
Ученица улыбнулась и побежала во дворец. Ост проводил ее долгим взглядом, полным боли.
- Это весьма... печально. - Протянул импертор. - Я очень надеялся, что в этот раз Хранительница прослужит нам еще несколько десятдетий. Но если есть риск...
- Жду ваших приказаний, мой император.
- Лучше избавиться от неконтролируемой Хранительницы, нежели рисковать нарваться на ее гнев. - Уничтожь ее. Думаю, десять- пятнадцать лет мы сумеем обходиться своими силами. А потом появится новая Крылатая.
Император сказал именно то, чего очень боялся Итош. Приказ убить ученицу. Герцог привык к ней. За десять лет обучения семилетний ребенок стал красивой девушкой, и он радовался ей пожалуй больше, чем своей собственной дочери, которую видел раз в неделю...
- Быть может еще не все потеряно... Я постараюсь убедить ее. - Он не мог не попытаться спасти девушку. Пусть рискуя собой. Если император не даст отсрочки, он ей все расскажет. Пускай ангел расправляет свои белоснежные крылья и улетает из этой клетки лжи...
За все время разговора император повернулся к собеседнику. У него было красивое лицо. Гордое, волевое. Прямая линия губ и ярко- зеленые глаза.
- Герцог. Не заставляйте меня задумываться о вашей беспристрастности. Я считаю, что она опасна. Ваш долг защитить Империю от потенциальной угрозы. И... чтобы вы не сомневались в правильности выбора... Если к вечеру я не получу доклада о ее смерти, умрет ваша дочь.
Было трудно заставить себя войти в зал. Герцог Ост стоял напротив дверей, не решаясь оторвать взгляд от испачканных пыльцой краев мантии. Сердце гулко билось о грудную клетку. Будто пыталось сломать ее и вырваться наружу.
Она лежала на полу, словно сломанная фарфоровая кукла. Итош опустился передней на колени, и коснулся рукой мягких белоснежных крыльев. Когда она была,жива он не позволял себе такого жеста, считая его излишне фамильярным. Да и крылья Авия призывала редко.
"Наверное, она что-то поняла и пыталась улететь"- Отрешенно подумал он. Непослушная челка снова упала на ее глаза. Герцог осторожно откинул белоснежную прядь, желая в последний раз вглядеться в лицо ученицы…
Он со смешанными чувствами разглядывал свою новорожденную дочь. Еще четыре часа назад капитан думал, что души не будет чаять в ребенке. Но сейчас… Во время родов не стало его жены, и теперь Тарон был в смятении. Сможет ли он когда-нибудь полюбить ту, что погубила смысл его жизни? Алтея бредила этой мечтой. Дом полный детского смеха. Глядя на ее счастливое лицо, капитан приграничного форта забывал обо всех проблемах, лежащих на его плечах.
- Алтея… Почему ты не сказала, что больна?.. – Прошептал он темноте, кусая губы.
Тарон сам знал ответ на свой вопрос. Если бы она сказала, он всеми правдамии неправдами заставил бы жену выпить одно из тех зелий, что бабы из деревни по соседству втихушку покупают у ведьмы. Если бы не ребенок, Алтея осталась бы жива. Но она не сказала.
Раздался какой-то звук. Мужчина не сразу понял, что это детский плач.
- Ну что же ты плачешь. Плакать в пору мне.
Девочка вдруг замолчала, и поглядела на отца удивительно осмысленным и долгим взглядом. Тарон никогда еще не видел таких черных глаз.
@темы: бумагомарательство
-
-
31.05.2011 в 22:54будет продолжение?
-
-
05.06.2011 в 14:07-
-
07.06.2011 в 19:09