Ой, жалость какая! Кажется, у меня совсем нет совести. Что будем делать?
Она спросила, верю ли я в вампиров.
Был обычный вечер. Сестра зашла, поздоровалась, выключила телевизор. И спросила, верю ли я в вампиров.
А что могла я ответить ей? Что пью кровь уже почти четыре года?..
Я улыбнулась и сказала, что зеленых человечков, етти и вампиров не бывает. Все больше и больше начинало казаться, что она знает. Милена, пожалуй, была последним человеком, которого я хотела бы впутать в эту кровавую войну. Но с другой стороны не хотелось бы видеть ее беззащитной жертвой. Я никогда не нападу на родную сестру. Однако это не помешает кому-нибудь другому соблазниться ее кровью. И не известно, что хуже - смерть, или же обращение.
Но она больше не затрагивала тему пьющих кровь. И мне снова не хватило смелости признаться.
Боже, что я могла бы ей рассказать? Что вместо того, чтобы пустить себе пулю в висок, периодически убиваю людей? Ни в чем не повинных, ничего не знающих... Одного - двух в неделю. Хотя могу не убивать. По сути мне достаточно умереть, чтобы навсегда прекратить смерти по своей вине. И самое прекрасное - то, что смерть для меня не есть конец. Лет через двадцать, отсилы тридцать меня ждет новенькая, едва ли не в подарочной упаковке, жизнь. Душа, отражение, и все такое. Нужно лишь развязать бантик.
Но как такая эгоистка, как я может отказаться от того, что имеет сейчас? Навсегда потерять Алекса. Честно ли было бы просить его жить бездушным кровожадным монстром, в то время, как я смогла бы не убивать? Было бы честно просить его оставаться в живых после того, как мы закончим эту войну?
Нет. Конечно нет.
Поэтому прежде следует постараться уничтожить вампиров - всех до единого. Не плохая отговорка от смерти, правда? На это не хватит и вечности. Но все же...
А потом... Потом будь что будет. Потом я сумела бы убедить себя отказаться от него...
Было бы честно не сказать ему, что после смерти мы не увидимся? Ни в аду, ни в раю.
Да.
Был обычный вечер. Сестра зашла, поздоровалась, выключила телевизор. И спросила, верю ли я в вампиров.
А что могла я ответить ей? Что пью кровь уже почти четыре года?..
Я улыбнулась и сказала, что зеленых человечков, етти и вампиров не бывает. Все больше и больше начинало казаться, что она знает. Милена, пожалуй, была последним человеком, которого я хотела бы впутать в эту кровавую войну. Но с другой стороны не хотелось бы видеть ее беззащитной жертвой. Я никогда не нападу на родную сестру. Однако это не помешает кому-нибудь другому соблазниться ее кровью. И не известно, что хуже - смерть, или же обращение.
Но она больше не затрагивала тему пьющих кровь. И мне снова не хватило смелости признаться.
Боже, что я могла бы ей рассказать? Что вместо того, чтобы пустить себе пулю в висок, периодически убиваю людей? Ни в чем не повинных, ничего не знающих... Одного - двух в неделю. Хотя могу не убивать. По сути мне достаточно умереть, чтобы навсегда прекратить смерти по своей вине. И самое прекрасное - то, что смерть для меня не есть конец. Лет через двадцать, отсилы тридцать меня ждет новенькая, едва ли не в подарочной упаковке, жизнь. Душа, отражение, и все такое. Нужно лишь развязать бантик.
Но как такая эгоистка, как я может отказаться от того, что имеет сейчас? Навсегда потерять Алекса. Честно ли было бы просить его жить бездушным кровожадным монстром, в то время, как я смогла бы не убивать? Было бы честно просить его оставаться в живых после того, как мы закончим эту войну?
Нет. Конечно нет.
Поэтому прежде следует постараться уничтожить вампиров - всех до единого. Не плохая отговорка от смерти, правда? На это не хватит и вечности. Но все же...
А потом... Потом будь что будет. Потом я сумела бы убедить себя отказаться от него...
Было бы честно не сказать ему, что после смерти мы не увидимся? Ни в аду, ни в раю.
Да.